Ее называют аистом в белом халате и даже ангелом, через руки которого Бог дает ребенка семьям, отчаявшимся стать родителями. К ней всегда стоит очередь из пациентов. Люди готовы ждать месяц, два, иногда даже три, чтобы попасть на прием именно к ней. Ее имя уже стало своеобразным брендом. Народным брендом, которое «сарафанное радио» разносит по разным уголкам нашей страны. Да и не только нашей. Чтобы попасть к ней на прием, многие преодолевают огромные расстояния. Великобритания, Канада, США… Говорят, рука у нее легкая. А еще она очень упорная – уж если возьмется за дело, то обязательно добьется своего. Кто она, эта хрупкая женщина со стальным характером? Шолпан Кенесовна КАРИБАЕВА – Врач-репродуктолог с большой буквы, а сегодня еще и директор по стратегическому развитию международного клинического центра репродуктологии Persona.
Идея написать эту статью возникла уже давно. Было жутко интересно посмотреть, как проходит рабочий день одного из самых известных врачей нашей страны с необычной специализацией – репродуктолог. Переговоры велись довольно долго. У доктора почти нет свободного времени. Но однажды они завершились успехом. На наш очередной звонок Шолпан Кенесовна ответила: «Вы готовы целый день провести, бегая со мной по коридорам? Приходите». И мы с фотографом Татьяной Бегайкиной отправились в клинику Persona в надежде, что сможем оказаться и в святая святых каждой клиники ЭКО – лаборатории эмбриологии, где и происходит таинство зарождения новой жизни.
Радуемся тихо…
Рабочий день Шолпан Кенесовны начинается в восемь, а вот заканчивается… как получится. Административные обязанности директора отнимают время, но без своих пациентов она уже не может. С порога клиники нас предупреждают, что все фотографии пациентов можно делать только с их согласия. Не все пациенты соглашаются, но мы относимся к этому с пониманием. О таком диагнозе, как бесплодие, не принято говорить вслух. Поэтому имена всех пациентов в статье мы изменили.
Доктор старается приезжать в клинику пораньше, чтобы успеть выпить чашечку кофе и обсудить важные вопросы с коллегами и руководством. Но если в коридоре уже сидят пациенты, кофе так и останется стоять недопитым на ее столе…
Как и в этот раз. На часах без четверти восемь. Первый пациент сегодня. Нам разрешают присутствовать на приеме.
– Привет, дорогая! Ну как ты? – Шолпан Кенесовна встает из-за стола и обнимает вошедшую в кабинет девушку. Со стороны кажется, что это ее близкая родственница, подруга или хорошая знакомая. Но нет, это ее пациентка. – Показывай. – Доктор берет в руки бумаги и снова ее обнимает. Еще крепче. – Все получилось. У нас все получилось. Только мы радуемся тихо, хорошо? Счастье, оно любит тишину. Пошли, я тебя посмотрю.
У Натальи был сложный случай бесплодия. Ей 38 лет, из которых три последних года прошли в безуспешных попытках экстракорпорального оплодотворения. Одна из которых, кстати, была в зарубежной клинике. Слезы, депрессия, очередная попытка – и чудо произошло… Сейчас мы можем говорить об этом со спокойной душой, потому что прошло три месяца с того приема и беременность у Натальи протекает без осложнений. Опасный период пройден.
– Шолпан Кенесовна, спасибо Вам! – голос у Натальи дрожит.
– Глупенькая, ну чего ты плачешь? Радоваться надо. Только тихо, помнишь, да? – Шолпан Кенесовна провожает девушку до двери и снова обнимает ее на прощанье.
«Тяжелее говорить молодой женщине, что у нее не будет своих детей»
На смену одной пациентке заходит другая. Пауз, как мы поймем позже, в работе Шолпан Кенесовны не бывает. Она выливает в раковину уже ледяной кофе и садится за свой стол.
– Здравствуйте, Аида! – Шолпан Кенесовна жестом приглашает девушку присесть. – Я получила Ваши анализы и хочу Вам кое-что рассказать.
Аиде 31 год. На предварительном обследовании перед ЭКО у нее обнаружили патологию шейки матки. Предварительный диагноз – «дисплазия». Если ее пропустить и вовремя не принять меры, следующим шагом может быть рак.
– Если честно, я подозреваю у вас уже первую стадию.Так это или нет, покажет гистологическое исследование. Я могу и ошибаться. В любом случае мы обнаружили патологию вовремя, и она успешно лечится. Поэтому не переживайте. Но об ЭКО на время нам придется забыть. Хорошо? – Доктор берет лист и карандаш и начинает визуализировать болезнь на бумаге, подробно объясняя девушке, что означает ее диагноз. Голос доктора звучит настолько уверенно, что сомневаться не приходится: все будет хорошо. По-моему, Аида тоже в этом уверена. Никакой паники в глазах.
Я дождалась, когда за девушкой закрылась дверь, и спросила:
– Шолпан Кенесовна, по сути, Вы только что сообщили молодой девушке, что у нее рак. Вам как доктору, не каждый день сталкивающемуся с онкологией, не тяжело брать на себя такую ответственность?
– От пациентов нельзя скрывать правду. Это самое худшее, что может сделать врач, – скрыть диагноз. Но и рубить с плеча тоже нельзя. Озвучил диагноз и все? А пациенту делай с этим что хочешь? Нет. Наоборот, нужно как можно подробнее рассказать ему о заболевании. О лечении, о рисках, о шансах, о возможных последствиях. Когда человек знает о своей болезни все, он принимает ее, и лечение идет успешнее. Конечно, ему нужна поддержка. Без нее никак. Но, главное, он уже не боится.
Вы говорите, онкология? Знаете, иногда гораздо тяжелее сказать молодой, жизнерадостной женщине, что у нее уже никогда не будет своих детей. А потом найти подход, чтобы предложить ей воспользоваться донорской яйцеклеткой.
«Спасибо тебе, ты подарила счастье этой семье»
Несколько пациентов отказываются от нашего присутствия в кабинете, и мы с Татьяной покорно ждем в коридоре. Наконец, дверь открывается и Шолпан Кенесовна приглашает нас следовать за ней. В коридорах клиники доктор передвигается с такой скоростью, что мы почти уже бежим. В другом кабинете ее ждет еще одна пациентка.
Асель – молодая и очень красивая девочка. Ей 25, хотя на первый взгляд не дашь больше 18. Асель – донор ооцитов, или, проще говоря, яйцеклеток.
Сегодня донорство ооцитов очень востребовано в нашей стране. Слишком позднее планирование беременности, ранний климакс или последствия радикального лечения для многих женщин делают процесс зачатия собственного биологического ребенка невозможным. А благодаря донорской яйцеклетке и сперме мужа у женщины есть шанс выносить и родить ребенка, который будет родным по крови ее мужу. Каждый донор проходит очень тщательное медицинское обследование на наличие заболеваний, которые могут передаваться по наследству. Учитывается все: вес, рост, телосложение, цвет глаз, вплоть до образования. Все то, что потенциальным родителям может быть важно. Кроме того, донорам ооцитов полагается внушительное вознаграждение – в зависимости от количества взятых клеток сумма может доходить до 200–250 тысяч тенге.
Но вернемся к нашей пациентке. Асель пришла на программу донации во второй раз. В семье, которая в прошлый раз воспользовалась ее яйцеклеткой, родился здоровый и красивый малыш, а когда супруги захотели родить второго ребенка, то очень просили найти их первого донора.
Шолпан Кенесовна наклоняется над девушкой и берет ее руки в свои:
– Спасибо тебе, ты только что снова подарила счастье этой семье.
«Мой цветочек, это не больно»
Сегодня нам повезло. Мы смогли познакомиться не только с пациентами, планирующими беременность, с донором, но и с суррогатной мамой – точнее, с девушкой, планирующей ею стать.
У Мадины уже есть 5-летний сын, а наличие собственного ребенка является главным условием для участия в программе суррогатного материнства. Стройная, длинноволосая, стильно одетая, с правильно поставленной речью – она больше напоминает менеджера в банке, чем кандидата на сурмаму. Всем своим видом она излучает благополучие.
Раньше мне казалось, что суррогатными мамами становятся по двум причинам: первая – из-за денег, вторая – бесплатно, чтобы помочь родному или близкому человеку, например сестре, если по каким-то объективным причинам она не может выносить ребенка сама. По сути, так и есть. Но у Мадины немного другой случай. Она согласилась стать суррогатной мамой для одной семейной пары, которую давно знает.
– Когда мои знакомые мне предложили стать суррогатной мамой для их ребенка, я сначала восприняла это как шутку. Потом поняла, что они не шутят, и испугалась. И только позже, когда мы снова встретились и я узнала все, через что им пришлось пройти, когда поняла, что суррогатная мама – это единственный способ для них стать родителями, я взяла время подумать. С мужем мы в разводе, поэтому решение «быть или не быть» принимала я сама.
– Извините за нескромный вопрос, а размер вознаграждения играл роль в принятии решения? – мы, журналисты, порой бываем бестактны, но иногда этого требует профессия.
Мадина улыбнулась:
– Я вряд ли согласилась бы стать суррогатной мамой, если бы речь шла о других, незнакомых мне людях. Но признаюсь, что вознаграждение есть и это хорошая мотивация.
У Мадины отличное здоровье, нет никаких хронических заболеваний, но она все равно должна пройти обследование перед процедурой имплантации. Шолпан Кенесовна забирает ее на осмотр, и становится заметно, что Мадина волнуется.
– Мой цветочек, это не больно, – доктор обнимает девушку за плечи и просит нас подождать в коридоре.
«Я желаю тебе счастья!»
Наконец-то! Мы спускаемся туда, куда мечтали попасть больше всего. В лабораторию эмбриологии. Мы будем свидетелями процесса, как в женщине зарождается маленькая жизнь.
Здесь все очень серьезно. Не успели мы перешагнуть порог лаборатории, на нас сразу же надели бахилы и хирургические халаты. Мы проходим красную линию, которая означает, что впереди зона полной стерильности. Поверх одного халата на нас надевают еще один и еще одни бахилы на ноги, а еще шапочку, маску, и обязательно нужно вымыть руки с дезинфицирующим раствором. Но даже после всех этих мер предосторожности нам разрешают наблюдать за процедурой переноса эмбриона через монитор, не встречаясь с пациенткой. Врачебная этика, с ней не поспоришь. Комфорт пациента здесь ценят превыше всего.
Сама процедура имплантации занимает всего несколько секунд. Но они так волнительны. Мы наблюдаем по монитору, как появляется сначала одна точка, потом другая. Это двойня! Пациентка сама приняла решение о переносе сразу двух эмбрионов. Противопоказаний для вынашивания двойни у нее нет, поэтому врачи не препятствовали ее желанию.
Мы только мельком увидели пациентку в коридоре. Шолпан Кенесовна обняла ее и сказала:
– Я желаю тебе большого счастья! Поезжай спокойно и не вздумай возвращаться!
Доктор вернулась в лабораторию, присела на стул, закрыла глаза и несколько минут просидела абсолютно молча. А мы не решились ее тревожить. Просто ждали. Может быть, она просто устала. Такой бешеный ритм работы способен свалить с ног любого. Но мне все же показалось, что в этот момент она разговаривала с Богом. Может быть, она просила у Всевышнего, чтобы у ее пациентки, которая через несколько часов сядет в вагон поезда и уедет в свой далекий город, все сложилось удачно. Кто знает…
Шолпан Кенесовна открыла глаза и улыбнулась:
– Ну вот, теперь можно фотографировать. Только по-быстрому, ладно? Времени у нас мало.
«Вы даже не представляете, насколько талантливые у нас молодые врачи»
На часах уже пять вечера. В кабинет заходит медсестра и сообщает, что пациентка немного задерживается. А это значит, у доктора есть несколько минут, чтобы выпить свой любимый черный кофе. Мы поднимаемся на третий этаж, где в спокойной обстановке сможем задать ей несколько вопросов.
– У Вас каждый рабочий день проходит вот так?
– Как так?
– В ритме нон-стоп.
– Нет, не каждый. Сегодня запись не очень плотная. Две пациентки отписались – и это большая радость, если за время ожидания беременность наступила самостоятельно. Да, у меня еще сегодня совещание, – смеется.
– Наверное, 80% пациентов, обращающихся в клинику, приходят целенаправленно к Вам?
– Вы правы, у меня много пациентов. Но это вовсе не означает, что у других репродуктологов их нет. Руководитель нашего центра Вячеслав Нотанович собрал очень сильную команду профессионалов. У кого-то из них огромный опыт работы, у кого-то поменьше. Но даже молодые наши врачи настолько талантливые, вы даже не представляете. И у Вячеслава Нотановича, и у меня интуиция на таланты срабатывает моментально. Если увидим потенциал, уже не отпустим (смеется). Для меня очень важно, что я с закрытыми глазами могу доверить своего пациента любому из наших репродуктологов.
– Занимаетесь хэд-хантингом (англ. head-hunting – охота за головами)?
– Можно и так сказать.
Уже через пять минут у доктора звонит телефон:
– Ну все. Пора идти.
«Мы боимся от Вас уезжать далеко»
В кабинете Шолпан Кенесовну уже ждет семейная пара. После двух неудачных (и наверняка очень дорогостоящих, по сравнению с казахстанскими ценами) попыток оплодотворения они специально приехали в Казахстан из Великобритании, чтобы сделать процедуру ЭКО у доктора Карибаевой. Все прошло успешно – беременность наступила. И супруги просто заехали сказать доктору спасибо.
– Доктор, мой муж боится лететь домой. Он хочет, чтобы я родила ребенка здесь, в Казахстане. И я хотела спросить, Вы сможете нам помочь с выбором клиники и врача?
Муж, представительный британец средних лет, вступает в разговор:
– Это правда, Шолпан Кенесовна, я боюсь. Вы единственная, кто смог нам помочь, поэтому я не хочу уезжать далеко от Вас, пока не родится ребенок.
– Вы можете наблюдаться у меня до 12 недель беременности, а рожать смело ехать в Англию. Но настаивать я не могу. Поэтому, если решите остаться здесь, я, конечно, помогу вам.
Честно признаться, слышать такие слова от людей, живущих в стране, где уровень медицины – один из самых высоких в мире, безумно приятно. А еще было приятно услышать, как свободно доктор вела прием на английском языке.
За дверью уже ждала опоздавшая на прием пациентка. Она отказалась от присутствия посторонних, поэтому мы снова отправились ждать в коридор.
Послесловие
Половина восьмого вечера. Мы уже порядком устали, а Шолпан Кенесовна еще не закончила свой прием. Мы сбились со счета, сколько пациентов у нее было сегодня. По записи – 24, но по ощущениям гораздо больше. Кто-то заходил занести результаты анализов, кто-то скорректировать лечение, кто-то просто сказать спасибо. Нам удалось побывать на приеме у семи пациентов, которые были не против. Семь историй, семь разных жизней – и, поверьте, это стоило того, чтобы провести большую часть дня в ожидании.
Здесь в клинике царит какая-то своя атмосфера, которая еще с входной двери настраивает на позитив. И дело, наверное, даже не в ремонте, мебели и цвете стен. Эту атмосферу создают работающие здесь люди. Настоящие профессионалы, такие, как Шолпан Кенесовна. Которые одним своим видом внушают мысль: «Все будет хорошо».
Все имена пациентов изменены.
Благодарим за помощь руководство и персонал клиники Persona.
